Лучшие мысли и изречения древних в одном томе - Константин Душенко

«Политика», VIII, 2, 6, 1338a

Физическое напряжение препятствует развитию ума, напряжение умственное – развитию тела.

«Политика», VIII, 4, 2, 1339a

Еще вопрос, служит ли музыка к облагораживанию нравов.

«Политика», VIII, 4, 6, 1339a

Чтобы уметь судить о деле, нужно самому уметь его делать.

«Политика», VIII, 6, 1, 1340b

Смешное есть некоторая ошибка и уродство, но безболезненное и безвредное; так, ‹…› смешная маска есть нечто безобразное и искаженное, но без боли.

«Поэтика», 5, 1449a

Целое есть то, что имеет начало, середину и конец.

«Поэтика», 7, 1450b

Поэзия философичнее и серьезнее истории, ибо поэзия больше говорит об общем, история – о единичном.

«Поэтика», 9, 1451b

Даже известное известно лишь немногим.

«Поэтика», 9, 1451b

Большая разница, случится ли нечто вследствие чего-либо или после чего-либо.

«Поэтика», 10, 1452a

Поэзия – удел человека или одаренного, или одержимого.

«Поэтика», 17, 1455a

Чудесное приятно; это видно из того, что все рассказчики, чтобы понравиться, привирают.

«Поэтика», 24, 1460a

В поэзии предпочтительнее невозможное, но убедительное, возможному, но неубедительному.

«Поэтика», 25, 1461b

Хорошо составленные законы ‹…› должны ‹…› оставлять как можно меньше произволу судей, ‹…› потому что ‹…› законы составляются людьми на основании долговременных размышлений, судебные же приговоры произносятся на скорую руку.

«Риторика», I, 1, 1354a

* Если позорно не уметь владеть своим телом, то не менее позорно не уметь владеть словом.

«Риторика», I, 1, 1355a

Дело врачебного искусства заключается не в том, чтобы делать всякого человека здоровым, но в том, чтобы, насколько возможно, приблизиться к этой цели, потому что вполне возможно хорошо лечить и таких людей, которые уже не могут выздороветь.

«Риторика», I, 1, 1355b

Риторика ‹…› имеет в виду то, что убедительно для всех ‹…›. Ведь и сумасшедшим кое-что кажется убедительным.

«Риторика», I, 2, 1356b

От одинаковых причин получаются одинаковые следствия.

«Риторика», I, 4, 1360a

* Счастье есть благосостояние, соединенное с добродетелью.

«Риторика», I, 5, 1360b

Сущность богатства заключается более в пользовании, чем в обладании.

«Риторика», I, 5, 1361a

Красота ‹…› различна для каждого возраста.

«Риторика», I, 5, 1361b

То, ради чего совершено много трудов и сделано много издержек, ‹…› [уже поэтому] представляется благом.

«Риторика», I, 6, 1363a

Хорошие [люди] – те, которых не порицают даже враги.

«Риторика», I, 6, 1363a

Терпеть несправедливость лучше, чем делать несправедливость.

«Риторика», I, 7, 1364b

Из двух вещей приятнее та, которая доставляет удовольствие с меньшей примесью горечи и более продолжительное время.

«Риторика», I, 7, 1364b

Лучше то, что труднее.

«Риторика», I, 7, 1365a

Из двух благ ‹…› лучше то, что бывает в конце жизни, ибо то, что бывает под конец, в большей степени обладает свойствами цели.

«Риторика», I, 7, 1365a

Цель демократии – свобода, олигархии – богатство, аристократии – воспитание и законность, тирании – защита.

«Риторика», I, 8, 1366a

* Хорошо казаться человеком, действующим согласно заранее принятому намерению; поэтому случайности и нечаянности следует считать за нечто, входившее в наше намерение.

«Риторика», I, 9, 1367b

Когда ты хочешь хвалить, посмотри, что бы ты мог посоветовать, а когда хочешь дать совет, посмотри, что бы ты мог похвалить.

«Риторика», I, 9, 1368a

Не от богатства и бедности люди поступают несправедливо.

«Риторика», I, 10, 1369a

Между местью и наказанием есть разница: наказание производится ради наказуемого, а мщение ради мстящего, чтобы утолить его гнев.

«Риторика», I, 10, 1369b

Мы не гневаемся на того, кого считаем недоступным нашей мести.

«Риторика», I, 11, 1370b

И в горестях и в слезах есть ‹…› своего рода наслаждение: горечь является вследствие отсутствия любимого человека, но в припоминании и некоторого рода лицезрении его – что он делал и каков он был – заключается наслаждение.

«Риторика», I, 11, 1370b

Быть объектом удивления приятно уже потому, что с этим связан почет.

«Риторика», I, 11, 1371a

[Обижают] и врагов, и друзей, потому что первых обидеть легко, а вторых приятно.

Риторика», I, 11, 1373a

Правда заключается ‹…› в том, чтобы ‹…› иметь в виду не закон, а законодателя, не букву закона, а мысль законодателя, не самый поступок, а намерение человека, не часть, а целое.

«Риторика», I, 13, 1373b

И забывчивость может вызывать гнев, например, забвение имен, хотя это вещь незначительная. Дело в том, что забывчивость кажется признаком пренебрежения.

«Риторика», II, 2, 1379b

Умеющие перенести шутку и прилично пошутить ‹…› доставляют одинаковое удовольствие своему ближнему.

«Риторика», II, 4, 1381a

Никто не любит того, кого боится.

«Риторика», II, 4, 1381b

Гнев врачуется временем, ненависть же неизлечима.

«Риторика», II, 4, 1381b

Страшны и обиженные ‹…›, потому что всегда выжидают удобного случая [отомстить]. Страшны и обидевшие, ‹…› потому что они боятся возмездия.

«Риторика», II, 5, 10, 1382b

[Для того чтобы испытывать страх,] человек должен испытывать некоторую надежду на спасение того, за что он тревожится; доказательством этому служит то, что страх заставляет людей размышлять, между тем как о безнадежном никто не размышляет.

«Риторика», II, 5, 1383a

Смелость есть надежда, причем спасение представляется близким, а все страшное – далеким.

«Риторика», II, 5, 1383a

Во время морского путешествия смело смотрят на предстоящие опасности люди, незнакомые с бурями, и люди, по своей опытности знающие средства к спасению.

«Риторика», II, 5, 1383a

Больше стыдятся того, что делают на глазах у других и явно, откуда и пословица «стыд находится в глазах».

«Риторика», II, 6, 1384a

Разглашать склонны люди обиженные.

«Риторика», II, 6, 1384a

Мы ‹…› стыдимся не одного и того же перед знакомыми и незнакомыми.

«Риторика», II, 6, 1384a

Сострадание [есть] некоторого рода печаль при виде бедствия ‹…›, которое могло бы постигнуть или нас самих, или кого-нибудь из наших близких. ‹…› Потому-то люди, совершенно погибшие, не испытывают сострадания: они полагают, что больше ничего не могут потерпеть, ибо все уже потерпели.

«Риторика», II, 8, 1385b

Мы чувствуем сострадание к людям знакомым, если они не очень близки нам, к очень же близким относимся так же, как если бы нам самим предстояло несчастье; потому-то и Амазис, как рассказывают, не плакал, видя, как его сына ведут на смерть, но заплакал при виде друга, просящего милостыню: последнее возбудило в нем сострадание, а первое ужас.

«Риторика», II, 8, 1386a

Ужасное ‹…› уничтожает сострадание и часто способствует возникновению противоположной страсти.

«Риторика», II, 8, 1386a

Люди малодушные завистливы, потому что им все представляется великим.

«Риторика», II, 10, 1387b

Люди завидуют тем, кто к ним близок по времени, по месту, по возрасту и по славе.

«Риторика», II, 10, 1388a

Юноши ‹…› любят почет, но еще больше любят победу, потому что юность жаждет превосходства.

«Риторика», II, 12, 1389a

Юноши ‹…› добродушны, потому что еще не видели многих низостей. Они легковерны, потому что еще не во многом были обмануты. ‹…› Они великодушны, потому что жизнь еще не унизила их и они не испытали нужды.

«Риторика», II, 12, 1389a

У юношей будущее продолжительно, прошедшее же кратко: в первый день не о чем помнить, надеяться же можно на все.